Психологические травмы детства.
Психологические травмы детства.
А что делать, если с довольно обширным багажом самоанализа и знаний по психологии, которые были почерпнуты, чтобы развиться в полноценную личность, я, девочка из неполной семьи с разными родительскими проблемами, в итоге когда стала создавать семью, оказалась по уши в психологических переживаниях, да настолько, что если я начну их прорабатывать и осмыслять, я просто буквально начну выть, и буду выть довольно долго, пока не расслабится какой-то комок внутри, от того, что я не имею права так выть, потому что никто в общем-то не виноват.
И со стороны все хорошо, и в реальности все, слава Богу, хорошо, и у меня все молодцы и умницы, просто я хожу, вроде тоже с виду хорошая, а внутри, кажется, если начать хотя бы думать на эту тему, я развалюсь на кусочки. Просто я простила, приняла, почитаю родителей, стараюсь быть хорошей мамой, женой, дочерью. Это все роли какие-то для меня новые и не имеющие того, что я могу соотнести с ними. То есть я теоретизирую в них. … Но иногда бывает все равно такое чувство, что я вытеснила проблему, такую от которой хочется рычать и швырять предметы, но сил на это нет и скорее всего, я осознав ее и втеснив обратно — тресну и развалюсь.
В случаях, подобных описанному выше, речь идет о старой травме или о длительном страдании в прошлом, с которым человек (обычно ребенок) ничего не мог поделать, кроме как отложить в дальний угол души и постараться сделать вид, что его не было и или оно совсем не мешает.
Давайте разберемся, почему такое происходит. Ведь те или иные травматические события были в жизни каждого ребенка, от чего зависит, останется ли «блок внутри»?
Сравним две ситуации.
Обе они начинаются с того, что ребенок переживает сильный стресс, например, к нему пристал в лифте незнакомый человек, очень напугал и обидел, ребенок еле вырвался и убежал.
В первом случае он прибежал домой, там была, например, мама. Увидев, в каком состоянии ребенок, она немедленно спросила, что случилось, крепко обняла, позвонила в милицию и папе. Нападавшего вскоре задержали.
Родители были весь вечер с ребенком, обнимали, дали выплакаться, поили чаем, налили теплую ванну, укачали на руках. При этом, что важно, сами, хоть и переживали, но не разваливались, не падали с сердечным приступом, не теряли голову и самообладание.
После этого некоторое время ребенка провожали в школу и из школы, пока он не успокоился, обсудили подробно, что делать в подобных случаях, потребовали установить камеру в подъезде или еще как-то позаботились о его безопасности.
В другом случае ребенок прибежал, а дома никого нет. Он позвонил родителям, они сказали, что заняты. Или не позвонил, потому что они запрещают звонить. Или они вообще неизвестно где ходят.
Он сидел один, его трясло, он пытался взять себя в руки. Когда родители пришли домой, то были явно раздражены, сказали «опять из-за тебя проблемы» или, что сам виноват — нечего шляться где попало, лучше бы уроки делал.
Или у ребенка одна мама, такая слабая, всегда больная и несчастная, что он не стал ничего рассказывать, и постарался не плакать, чтобы ее не пугать.
Травма одна и та же, последствия разные.
В первом случае ребенок получил в ситуации стресса всю возможную защиту и заботу.
Выражаясь умным психологическим словом, его «контейнировали», то есть создали для него безопасный кокон, своеобразную психологическую «пещеру», где он смог отдаться чувствам.
Во время переживания стресса, у ребенка была возможность целиком переложить на родителей заботу о своей безопасности, о своем поведении, он не должен был сканировать внешний мир и контролировать себя, смог отдаться переживанию полностью. Он не должен был «брать себя в руки» — они его взяли в руки.
Помните, классический сюжет голливудских боевиков: юную деву похищают злодеи, ее папа или молодой человек ее спасает. Все время, пока длится фильм, дева в плену у злодеев демонстрирует чудеса стойкости, она не теряет присутствия духа, обдумывает планы бегства, или как минимум издевается над негодяями. Опасность не позволяет ей «нюни распускать», в ее крови — гормоны стресса, она борется за свою жизнь, отложив чувства на потом.
Наконец, папа или бой-френд, уничтожив злодеев, сквозь огонь, взрывы и падающие металлоконструкции пробивается к деве и заключает ее в объятия. И что же она делает, наша храбрая и стойкая героиня? Конечно, рыдает, уткнувшись в его могучую грудь и всхлипывая. Она вмиг становится беспомощным ребенком, и это очень правильно, это лучшая профилактика посттравматического синдрома.
Как только появилось кому контейнировать стресс — дева перестает «держать себя в руках», интенсивно выплакивая стресс размякнув в надежных объятиях. Мощная теплая волна окситоцина смоет стресс, сосуды и мышцы расслабятся (ах, какой поцелуй в финале). Завтра дева будет как новенькая, царапины заживут и психотерапевты ей не понадобятся.
Другое дело наш ребенок из второго случая.
Он не дождался контейнирования.
Ему отказали в защите и заботе.
Испытывая сильный стресс, он должен был по-прежнему рассчитывать на себя, сам следить за своей безопасностью, а то и заботиться о ком-то другом
(вариант с беспомощной мамой).
Он не мог позволить себе расслабиться, демобилизоваться. Он должен был «держать себя в руках «но — увы — для него разрешения ситуации не наступило, никто его не обнял, поэтому пришлось так и продолжать «держать себя» самому.
ВОСПОМИНАНИЯ ПОХОРОНЕННЫЕ ЗАЖИВО, НИКОГДА НЕ УМИРАЮТ, ОНИ ПРИХОДЯТ К НАМ В ДРУГОЙ ОБУВИ
Ребенок был вынужден отодвинуть в сторону свои чувства, а вернуть их себе не смог, как если бы он так и остался в руках злодея, хотя в реальности спасся.
Произошла « блокировка « травматического опыта, он остался в теле и психике, как невытащенная заноза.
И теперь будет болеть — иногда тихонько ныть, а иногда что-то за нее заденет (чем-то похожая ситуация, человек, роль), и станет больно так, что взвоешь.
Травма может быть не разовой, а многократно повторяющейся, например, постоянно ссорящиеся родители, или отвергающие, или вечно отсутствующие.
Если коротко, то суть психотерапии состоит в том, чтобы дать человеку опыт этого самого контейнирования. Чтобы он мог к своей старой занозе вернуться и вынуть ее ( убрать эмоционально — энергетический блок ). Освободить заблокированные в теле воспоминания, убрать эмоциональную окраску.
После этого травма переходит в опыт, о нем уже можно думать и вспоминать без боли, анализировать, осваивать новые, недоступные прежде способы поведения, разбирать запутанные отношения, узнавать себя нового, более целого и живого.
Люди часто рассказывают, как они вдруг плачут от радости, от острого чувства жизни, силы, свободы, любви к себе и к миру.
Это все, конечно, легче написать, чем прожить в реальности, потому что за годы эмоциональные блоки, обрастают: гневом, виной, обесцениванием, различными идеями и концепциями про «я просто такой», и бравадой «ну и что, нас бьют, а мы крепчаем».
Если заноза не очень болит, можно, конечно, и с ней жить. Совсем все до единой все равно не убрать, я не верю в «полную проработанность «и никогда не работаю с невнятным запросом типа «меня ничего особо не беспокоит, но вдруг я чего не замечаю».
Может ли дать контейнирование не психолог?
Конечно, может, жили как-то раньше без психологов.
Священник может, супруг иногда, друг. Но не каждый, а только тот, кто не будет оценивать и воспитывать, давить и обесценивать (мол, пустяки, не бери в голову), чьи чувства вы сможете не щадить в процессе, кто сам не испугается ваших сильных чувств и не скажет «возьми себя в руки», кто совершенно точно никогда, даже в шутку или с лучшими намерениями не наступит потом на вашу «больную мозоль».
Сами понимаете, это нечасто встречается. И вообще, с близкими все же не стоит злоупотреблять, ведь потом вы захотите дальше с ними жить и общаться. Не лучше ли оставить свою травму за дверями у чужого дяденьки (тетеньки)?
Если вы решили, что вам нужны изменения, вам надоело ходить по замкнутому кругу и наступать на одни и те же грабли. Запишитесь на консультацию и мы вместе найдем выход:
Skype: Tatyana Oleinickova
Viber :+3 8068-782-79-34
Email: psiholog.kouch@gmail.com
Я желаю Вам значительного улучшения всех параметров Вашей замечательной жизни!
Будьте Счастливы